Нельзя было не сказать, что, в сущности, Сион бы вообще могла нанять всех бывших дональдовских товарищей по оружию - да и вообще, в принципе, собрать эдакую частную армию (в разумных пределах конечно - где-то под сотню человек) и вооружить ее чем угодно, вплоть до новейших видов заклятого оружия, которые разрабатывал Атлас. Все дело было в том, что поскольку она пользовалась симпатией многих видных членов Гильдии, в том числе и той ее узкой части, которая занималась сбором и распределением финансовых ресурсов (точного названия у них не было - одни величали их Финансовым Крылом, другие - Денежным Отделением, а большая часть простых волшебников - "проклятыми/чертовыми/мерзкими кровососами"). И, когда им понадобилось как-то обозначить расходы на ее охрану, то они занялись своей особой финансовой магией и организовали на редкость хитрую, сложную схему (даже Сион в силу отсутствия опыта в работе с деньгами не особо ее понимала), попиравшую дух гильдейских правил, но точно соответствовавших их букве. Вкратце, она заключалась в том, что госпожа Сокарис получала деньги непосредственно от Гильдии и, до тех пор, пока цели этого соответствовали обеспечению ее безопасности, их могло быть буквально сколько угодно (хотя, на деле, если бы она начала вытягивать миллионы золотых, то на это бы обратили внимание) - кое-кто другой на ее месте почти наверняка бы начал этим злоупотреблять, но ведь девушка почти наверняка понимала, что симпатии симпатиями, а испытывать их на прочность ей не стоит. Дональд, конечно, вряд ли обо всем этом знал, но понять, что его хозяйка в этом смысле не страдает, а потому, продолжил, как если бы был давно к этому готов (впрочем, вполне возможно, что он и в самом деле уже давно все продумал и просто ждал случая).
-Отлично. - сказал он. -Есть один человек, он для этого превосходно подойдет. Бульдог Джек... То есть, Джек Маккалистер но мы его именно так прозвали. Он однажды смог в одиночку удержать деревню от горцев - понаставил повсюду ловушек и когда они сами до него добрались, их осталось всего-то двое и то один раненный. Ну он и их и...
Договаривать он не стал - видимо решил, что Сион это не понравится. Да и вообще, увлекшись рассказом, он не заметил, как изрядно переполнил свою чашку свежим чаем и посадил на скатерти госпожи Сокарис мокрое пятно - а теперь, попытался его устранить, при помощи салфеток. Незаметно попытался. Надо ли говорить, что ничего толком у него не вышло?

Алхимический порошок (на самом деле, его вполне можно было изготовить в домашних условиях, даже не имея полноценной лаборатории - лишь то, что можно было купить на любом более-менее крупном рынке. Правда, в таком случае, от самого практика алхимии требовалась еще и редкая старательность, усидчивость и внимание к деталям, поскольку малейшая ошибка могла привести ко всякой не опасной, но неприятной ерунде, вроде неприятного запаха чего-то протухшего, который нельзя было вывести практически ничем - он намертво въедался в стены, пол, одежду и волосы, после чего, требовалось лишь очень долго и упорно ждать, пока он исчезнет. Ну или там обратиться к кому-нибудь сведущему, чтобы тот или убрал запах или дал какое-нибудь благовоние или парфюмерию, которое бы его вытеснило), который применила Сион, сделал свое дело в мгновение ока - не прошло и нескольких секунд, а все переполнившее чашку содержимое уже было полностью поглощено, словно ничего там и не было с самого начала.
Это и в самом деле было эффектно - даже Дональд, который, все-таки, имел представление (пусть и неполное, но как ни крути, а он уже работал в ее доме не первый день, благодаря чему мог хотя бы примерно ориентироваться в спектре ее деятельности) об возможностях Сион, удивленно присвистнул, глядя на то, как порошечек поглощает коричневую жидкость.
-Ого. - произнес он, во время этого, после чего, быстро прикончил свой чай парой быстры глотков. -Хотел бы и я когда-нибудь научится вот так делать. Очень полезно.
-А, хм, насчет ваших исследований. - добавил он уже довольно серьезным тоном. -Мне лучше выйти или остаться?
Вопрос его, надо заметить, был достаточно логичным - зачастую, присутствие постороннего на алхимическом (да и, в сущности, любом волшебном) опыте могло окончиться печально - равно как и для самого постороннего, так и для алхимика, поскольку, человек каким бы разумным он ни был, все равно представлял собой на редкость неустойчивый элемент для любой упорядоченной системы (так называемый "человеческий фактор") и вполне мог нарушить хрупкое равновесие, о последствиях чего можно было рассуждать долго, но они бы явно не принесли ничего хорошего. С другой стороны, исследование и так имело шанс пойти не так - даже квалификация и опыт Сион не могли бы гарантировать отсутствие возможности неудачи (как ни крути, а работал над Камнем сам великий Луганди) и тогда госпоже Сокарис вполне могла бы понадобиться помощь, которую телохранитель бы мог оказать.

В целом, для подавляющего большинства нормальных людей, сон за столом сочли бы на редкость неудобным - по крайней мере, вряд ли быть хоть кто-то из них мог поставить его в один ряд с спокойным расслаблением в какой-нибудь кровати. Однако, ничего невозможного в этом, конечно же, не было - как ни крути, а опыт множества людей, которые ухитрялись отправляться в царство Морфея из множества других, гораздо более неудобных поз - вроде, например, стоявших на посту часовых или жертв каких-нибудь похитителей, запрятанных в гигантские чемодан, главное было утомиться в достаточной степени. Правда, что, возможно, было предсказуемо, сны сегодня у Сион были на редкость странными.
В первую очередь, они были цветными, что согласно некоторым не особенно достоверным источником могло являться признаком какого-нибудь опасного нарушения в работе сознания, а согласно другим, возможно чуть более достоверным - признаком того, что сон является пророческим. Во-вторых, само его содержание было каким-то странным. Начинался он с того, что перед ее взором возник листик бумаги, на котором художник изобразил ее саму, почему-то в популярном нынче (в смысле, последние лет десять) стиле кубицизма - при этом, само изображение словно было бы живым и двигалось. Кубическая Сион побежала куда-то (справа налево), зачем-то прыгая на головы странным гриобообразным и черепаховидным существам, которые вставали у нее на пути, разбивая кирпичи (висящие в воздухе), перепрыгивая через трубы и пропасти и так далее. Препятствия и противники были довольно однообразными, однако, само по себе путешествие - динамичным, да и задний план регулярно менялся (ясный полдень, вечер, глубокая ночь, дождливое утро, пещеры, темницы) и, в конечном счете, девушка оказалась в замке, где к ним добавились еще огненные шары, выскакивавшие из пропастей, разъезжающиеся мосты и... Шабронигдо. Выглядел он почему-то как человек, охваченный красным пламенем, но что-то упорно говорило о том, что это именно Повелитель Тьмы. А так же то, что он неуязвим ко всем атакам, которые имелись у кубической Сион к тому времени (огненным семечкам и какие-то жуткого вида сапоги, пробивавшие камень) был неуязвим -  и ей пришлось избегать боя с ним, перепрыгнув через его голову. После чего, она оказалась перед странным бревном в халате зведочета и в очках, который поприветствовал ее на каком-то странном языке и сказала, что ему очень, очень, жаль, но Философский Камень находится в следующем замке.
И вот примерно после этого она проснулась - аккурат прошло два часа, в доме стоял относительный покой, а откуда-то из коридора доносились голоса ее телохранителей.

Содержание сна, возможно, было как-то связано с глубокими процессами, протекавшими в тех планах мироздания, о которых даже у людей вроде Сион - то есть, на редкость просвещенных даже по меркам тех профессий, где наличие образования служит стержнеообразующим качеством, вроде ученых волшебников или алхимиков, имелось исключительно слабое и поверхностное представление (именно оттуда согласно теории исходили пророчества. Жрецы, конечно, утверждали, что их посылает сам Цефеид, однако, насчет этого у теории имелись определенные сомнения, связанные с кучей сложных вопросов, описывать которые будет пустой тратой времени сил. Достаточно будет сказать, что именно из-за них у волшебников и возникали иногда определенные трения с излишне преданными последователями учений Цефеида, которые пока удавалось разрешать.). Однако, с тем же успехом, оно могло быть просто игрой воображения, порожденной усталостью и интересом к Философскому Камню - в любом случае, если в нем и имелось зерно истины, то вскоре бы волшебница об этом узнала. Повелитель Тьмы Шабронигдо далеко не то существо, которое может долго усидеть в мешке. Кровавые закаты, кровавые рассветы, кровавые дожди, ощущение тревоги и беспокойства, появления монстров и чудовищ, обострение отношений между людьми, болезни, смерть и разрушения - если верить немногим летописям, которые считались в Атласе написанными еще до Войны Падения Монстров или вскоре после ее окончания, а так же исследованиям, проводимым несколькими северными экспедициями в мрачного соседа Лизейла - королевство Диррус, именно это все должно было предшествовать появлению Рубиноокого.
И, понятное дело, что в коридоре ничего подобного не обнаружилось - зато там находились Питер, Дональд и... незнакомый Сион подросток. Телохранители выглядели как обычно, а вот незванный гость явно пережил не лучшие времена - в первую очередь, можно было заметить, что он явно пережил нелегкий день, в который его несколько жестоко побили, во-вторую - что он еще и связан при помощи крепкой бечевки, причем так профессионально, что у него не имелось и единого шанса выбраться из нее. В остальном же, он не представлял из себя ничего особенного - обычный уроженец Нижнего Города, худой, черноволосый, невысокий и с затравленным взглядом и изрядно напуганный.
-Вот он. - поприветствовал нанимательницу Питер, кивая на пленника, который судорожно вдохнул в воздух при этом. -Утверждал, что будет говорить только с вами.
-С нами действительно не говорит. - поддержал его Дональд. -Боится, видимо.

Телохранители Сион удивленно переглянулись между собой - Дональд, судя по всему, собирался что-то сказать, но затем передумал, очевидно, суме понять, что сейчас их нанимательница вряд ли станет его слушать. Непосредственно жертва жесткого обращения с несовершеннолетними тоже не приняла особого участия в разговоре - вор удивленно уставился на госпожу Сокарис, очевидно пытаясь сопоставить в уме, каким образом одна-единственная девушка, всего лишь года на три его старше может так командовать парой устрашающего (ну то есть, контекстно-устрашающего. В принципе, телохранители Сион не были особенно страшными или впечатляющими, просто ситуация была на их стороне) вида громил. В общем, каждому нашлось свое занятие, благодаря чему никто не мог бы помешать Сион приводить себя в порядок для встречи нового дня. Который уже почти наверняка начался - несмотря на то, что снаружи еще царила ночная темнота, неспособная проникнуть в дом лишь благодаря светильникам, она уже явно дошла до той стадии, что дальше было некуда. И, следовательно, после самого темного времени суток, был просто обязан начать пробиваться рассвет.
-Я не бил. - поприветствовал госпожу Сокарис Питер, когда девушка появилась на пороге гостиной. Похитителя колб к тому времени, уже и в самом деле успели развязать (точнее, просто разрезать веревки, остатки которых просто валялись на полу) и он сейчас находился на кресле - назвать позу, в которой он находился сидением означало явно это преувеличить. -Было так...
Объяснения Питера было довольно-таки аккуратным и подробным - у него наверняка хорошо получалось писать рапорты. По его словам, он появился в храме Цефеида (достаточно скромном - вероятно из-за тех самых трений между жрецами и волшебниками, а может быть просто из-за того, что общие богослужения особой популярностью в Атласе не пользовались) и обнаружил там компанию странного вида людей в черных балахонах, скрывавших от головы до пят, которые на него набросились и попытались нанести тяжкие телесные повреждения при помощи дубинок. И им это неплохо удавалось - до тех пор, пока Питеру не повезло свернуть одному из них шею, после чего, те внезапно замерли ("как куклы"), подхватили тело своего товарища и понеслись прочь из храма, бросив там и этого связанного паренька. Который был так напуган, что полностью отказался разговаривать с кем-либо, кроме госпожи Татари, опасаясь, что все остальные могут быть людьми некоего "страшного типа", так или иначе виновного в куче бед и преступлений.

Пожалуй, сцена, описанная Питером, больше всего напоминала попытку устранить исполнителя, после того, как он сделал свою работу и стал слишком опасен. Правда, поведение людей в черном, конечно, было достаточно странным - по идее, выгоднее было убить и Питера, который хоть был крепким орешком, но явно не попадал в число тех, кто мог бы в одиночку победить десяток противников, которые по его описанию, явно не тянули на тщедушных новобранцев... Однако, было отнюдь не исключено, что на самом деле, убийство паренька должно было бросить тень на саму Сион - ситуация, в которой девушка вместе с охранником оказалась бы рядом со зверски убитым подростком, да еще и в храме Бога-Дракона, явно была мечтой какого-нибудь любителя подставлять людей в неудобные ситуации. Но поскольку сама Сион туда не пошла, это спутало ему все карты и он решил, что двойное убийство в храме Цефеида поставит город на уши и, даже если ему удаться подставить девушку, то резонанс все равно будет не настолько сильным, как ему нужно, а потому велел своим миньонам отступать. По крайней мере, подобное объяснение, на первый взгляд выглядело достаточно рационально.
Жертва некоей сложной аферы, после того, как телохранители послушно ушли (правда, Питер некоторое время поколебался - видимо, у него все равно имелись какие-то сомнения на счет того, не опасно ли оставлять хозяйку наедине с не пойми кем и не пойми от кого. Или просто ему досталось сильнее, чем могло показаться на первый взгляд и потому он был малость медленнее, чем обычно), немного оживился - по крайней мере, выбрался из позы черепахи, которая спряталась в свой панцирь и не желает общаться с окружающим миром. Однако, протянутую чашечку он все равно созерцал с большим сомнением и, взяв ее из рук Сион, сразу же вжался обратно в кресло, после чего сделал медленный и осторожный глоток. Потом еще один и один - его явно мучила жажда, а сочетание чая и снадобья ему явно пришлось по душе и не особо его пугало.
-Спааасибо. - протянул он, ощутимо расслабляясь - прямо-таки расплываясь в кресле, как осьминог, волею злой судьбы и безжалостных волн, выброшенный на берег. -Вы меня извините, что я к вам в дом залез.
-Меня это попросил сделать важный... важный человек, какой-то. Он был в синем, длинноносый и страшно дергался все время. Он очень важный, ему даже мой старшой подчиняется. - протянул он. Очевидно, этот вопрос волновал его больше всего - и именно поэтому он сразу перешел к нему... Старшими, кстати, в Нижнем Городе называли главарей преступных образований той или иной степени крупности. То есть, он явно был преступником.

Выводы Сион были абсолютно точными - преступность, пышно цветущая в Нижнем Городе (не до того уровня, чтобы наводить на город ужас или сильно влиять на его политику, но на уровне, вполне достаточном, чтобы использовать ее членов в качестве оружия в различных противостояниях в борьбе за власть, которые то и дело вспыхивали между теми и иными представителями городской верхушки), как и всякая другая преступность, давно забыла такие вещи, как жалость, снисхождение и уж тем более, профессиональная солидарность (вероятно, такого они вообще не звали) и потому, жизнь несчастного воришки, отмеченного неплохим талантом взломщика (хотя дом госпожи Сокарис, все-таки, уступал по надежности своей защитой большинству значительных городских банков, владений богатых семейств волшебников, вроде тех же Атлеко и Гельдов и так далее) вполне могла оборваться в тот же час, когда он попытался бы отметиться у своего старшого, как это было ему положено или в тот же день, когда он бы попытался оказаться дома. Да нет, пожалуй, его судьба уже была бы практически решена в тот момент, когда он покинул бы пределы Верхнего Города и дошел бы трущоб.
Впрочем, судя по всему, взломщик этого, кажется, практически не понимал - видимо, его ослабленный тяжелой жизнью, наверняка включавшей в себя употребление всякой гадости, вредившей здоровью, организм, обладал крайне слабой степенью сопротивляемости зелью, которое Сион смешала с чаем и потому, чай не просто его расслабил, но эффект его достиг уровня легкого наркотика или того, что носило название "веселящий газ" и, вроде бы, применялось для ведения войн. По крайней мере, он начал бессмысленно улыбаться, будто бы увидел нечто забавное, все следы страха, которые на нем еще сохранялись исчезли, а в голосе звенела какая-то малость сумасшедшая веселость. Правда, вполне возможно, что это было просто реакцией организма на стресс - приступ ненормальной веселости, который обычно следовал за страхом.
-Нет... - протянул он, с легким и глупым подхихикиванием. -Вот тех двух боюсь, а вас нет. Мне у вас хорошоооо... Вы лучше, чем тот человек в синем, вы хорошая волшебница.
Постепенно, по мере того, как он все это произносил, его голова склонялась на бок, а глаза закрывались - очевидно, все же, дело было в чае. За стадией веселости, в принципе, вроде должен был следовать безумный гнев. А тут он явно засыпал.

О судьбе чашки госпожа Сокарис позаботилась как раз вовремя - вполне естественным образом, состояние расслабления и сонного оцепенения, которое охватывало гостя Сион, сказалось и на его пальцах - те постепенно расслаблялись и потому, вот-вот, и она должна была покинуть его руки, упасть на пол и, после чего, превратиться в осколки. Заклинание же, в принципе, можно было назвать даже несколько излишним, поскольку мальчик уже явно должен был уснуть и так... Однако, с другой стороны, но вполне могло бы помочь ему в том, чтобы избавиться от всяких неприятных снов, появление которых было отнюдь не исключено, учитывая все, через что он прошел сегодня - то бишь, захватывающие приключения, смертельные опасности, недвусмысленные угрозы, нависающие опасности и все такое прочее. Вариант же Sleeping, который применила Сион, вполне бы мог обеспечить ему пять-шесть часов спокойного забытья во сне, практически лишенного хоть каких-либо видений - как и плохих, так и хороших.
-Мммммх... - издал он долгий и протяжный звук, когда его сознание окончательно отключилось, подчинившись действию астральных сил, заключенных в чарах, наложенных Сион. Голова его упала на грудь, он окончательно утратил подобие устойчивости и растекся по креслу, а из груди начал доноситься заметное такое сопение - даже, пожалуй, храп.
Сон его, естественно, оказался на редкость прочным и глубоким - даже то, что охранники, не сразу сумевшие понять, что стоить издавать поменьше шума, охранники даже не заставили его шевельнуть во сне хоть единым мускулом (по всей видимости, до них не сразу дошло, что не стоит шуметь - а вот спящего они сумели заметить без особенного труда). Вид у них, в целом, был немного недовольный (по внешности это было практически незаметно - просто исходило от них нечто сумрачное и немного раздраженное), вероятно, из-за странной ситуации, в которой они оказались. Это не говорило о том, что они оставят работу на Сион или хоть как-то возлагают на нее вину (все же, они были профессионалами и понимали риски и выгоды своей работы) - дело было скорее в том, что почти любой нормальный человек будет недоволен, если попадет в свару между магами в Атласе.
И, как могла бы понять Сион, довольно высокопоставленными. Дело было не сколько в том, что он был "в синем" (в принципе, цвет был довольно популярный), а в том, что он мог как-то найти людей, способных пойти на преступление прямо в Верхнем Городе, где простым исполнителям было крайне трудно уйти от расплаты. По всей видимости, это был тот же человек, что подсылал к ней убийц - и вполне возможно, что сумей парень описать его поподробнее, она бы смогла его узнать.

В принципе, решение оставить воришку у себя в качестве помощника, было наилучшим из почти все имевшихся у Сион. Не сколько даже потому, что вроде бы, местная преступность традиционно имела запреты на убийство членов Гильдии и их ассистентов (как ни крути, а все-таки, эти, так называемые, кодексы чести и традиции большей их частью соблюдались не потому, что они были для живущих по ту сторону закона ценными сами по себе, сколько потому, что те помогали им выживать. Очевидно было, что беспорядочное убийство магов приведет к полномасштабному столкновению между ними и преступниками, а поскольку на стороне первых были несравнимо большие запасы как и человеческих, так и иных ресурсов, ничего хорошего оно не сулило, однако, так же очевидно было и то, что большое количество денег могло толкнуть человека и на большие глупости), а сколько потому, что стоявшему в тени врагу госпожи Сокарис, такой оборот событий был явно не выгоден. Одно дело - публичный резонанс, который бы могло вызвать убийство молодого воришки видной представительницей Гильдии в Храме Цефеида, другое дело - такой же резонанс, но уже вызванный тем, что молодой помощник видной представительницы Гильдии был убит в ее же собственной лаборатории. Несмотря на то, что по силе они были бы примерно равны, эффект бы почти наверняка был диаметрально противоположным. А поскольку таинственному господину интригану явно требовалось нечто конкретное, он вряд ли был стал это делать. Если он, конечно, был достаточно умен, чтобы замаскироваться при встрече с пареньком и тот не мог бы описать его настоящую внешность даже когда бы проспался.
-Три синяка. Ребра побаливают. - произнес Питер спокойно, явно пытаясь так донести до Сион мысль о том, что помощь ему особенно и не нужна. И так, скорее всего и было - уж кто-кто, а второй ее телохранитель не был склонен бравировать и не питал никаких иллюзий о своей неуязвимости, что иногда было свойственно его коллеге, да и сравнительно неплохо разбирался в анатомии человеческого тела и врачевании. Синяки и ребра, как легко было понять, никакой особенной угрозы для здоровья не представляли - однако, пожалуй, посетить Храм Цефеида еще раз, когда там появится непосредственно практикующие белые жрецы, для него будет отнюдь не лишним. -Справлюсь.
-Не нравится мне все это. - вот Дональду, в отличие от напарника, сохранить неомраченное состояние духа было несколько тяжелее. -Пожалуй, нам действительно будет нужна помощь. Думаю, мы вдвоем от того десятка не отобьемся.

Судя по всему, благодаря своему уверенному виду и поведению Сион удалось вернуть охранникам присутствие духа. Или, возможно, было не сколько в этом, сколько в том, что она дала им четкие подробные указания и изложила линию поведения, которой им нужно было следовать - что значительно уменьшило обширное пространство неопределенности, в котором они пребывали, тем самым дав им почву под ногами, которой следовало держаться. В любом случае, исходившая от них аура недовольной растерянности и замешательства, по мере того, как она излагала свои мысли, постепенно рассеивалась, пока не исчезла окончательно, сменившись уже знакомой стеной профессиональной непоколебимости. В конечном счете, своей нанимательнице оба телохранителя явно доверяли (по крайней мере, в ее способности делать аналитические выводы) и, при этом, еще чувствовали определенную ответственность, накладываемую на них взятыми обязательствами, что после инструкций Сион явно делало хоть какую-либо неустойчивость неуместной.
-Хорошо. - согласился с нанимательницей Дональд, а Питер, как всегда не любивший лишних слов, просто кивнул и отправился разбирать диван, очевидно решив, что так гостю будет удобнее (к слову, в этом он действительно не ошибся. Диван в собранном состоянии был не слишком удобен для того, чтобы на нем спать - с него можно было легко свалиться просто случайно перекатившись во сне на другой бок).
Разумеется, ничто не помешало госпоже Сокарис добраться до своей комнаты, взять одеяло (тоже абсолютно не лишнее -  хоть дни в Атласе еще были по-летнему теплые, по ночам, осень брала свое и даже можно было услышать отдаленные звуки, которые издавала приближающаяся зима, холодная и снежная. Кроме того, учитывая то, что паренек был из Нижнего Города и явно не из той его части, где об условиях жизни и здоровье жителей сильно заботились, ему почти наверняка хотелось бы побольше тепла).
К моменту возвращения хозяйки дома диван был уже разобран и ночной гость теперь вольготно расположился на нем, развалившись в забавной позе, которая могла навести на мысли об всяких там умудренных долгими годами тренировок мастерах боевых искусств, которые ради получения преимущества в бою специально выворачивали свои суставы из костей и наносили совершенно неожиданные удары, Дональд уже натягивал сапоги (правда, изменение во внешности Сион его отвлекло и он едва не упал, удержавшись благодаря стене) собирался выходить, а освободившееся кресло занял Питер (он, кажется, ничего не заметил - просто потому, что похоже решил дать глазам отдых).

Охраннику, похоже, возможность падения тоже не пришлась по вкусу - по крайней мере, вид у него, когда он кивнул Сион, попрощался с ней, одел таки свою обувь и вышел, был немного рассеянный и отрешенный от происходящих событий - он чуть снова не повторил свою давешнюю ошибку перепутав между собой левый и правый ботинок. Должно быть, он досадовал на себя из-за того, что едва не опозорился перед нанимательницей совсем не впечатляюще поприветствовал пол лицом... В любом случае, никто ему в этом мешать не собирался - мальчишка продолжал похрапывать, выводя носом и легкими чуть ли не музыкальные трелли, а Питер последовал его примеру - то ли он услышал слова Сион и им подчинился, то ли ему просто повезло соскользнуть в мир снов как раз в тот момент, когда они были произнесены.
Точно так же, никакая посторонняя сила, вроде банды чернобалахонников, одержимых желанием довести начатое до конца и таки устроить мальчишке преждевременный уход на тот свет или таинственного господина в синем, который бы пришел к выводу, что иногда нужно действовать лично, чтобы сделать то, что просто должно быть таки сделано, не помешала Сион обеспечить своему дому большую степени безопасности, расставив по периметру волшебные камни и активировав вложенных в них магические силы, после чего отойти ко сну.
А вот сон... Он, откровенного говоря, был не особенно лучше предыдущего - и, возможно, даже более странным. В его начале, перед внутренним взором госпожи Сокарис предстала политическая карта континента, висевшая на стене - хорошо знакомый каждому пестрый ковер разноцветных государств, от малых до великих. Затем, перед ней появился странный господин - даже не человек, но скелет его. В руках у него была кисточка и банка красной краски - он поставил пятно на Лизейл (примерно там, где располагался Атлас), после чего, полностью закрасил всю Империю и продолжил - багровая краска залила весь континент. Карта начала изменятся после этого - появились очертания других материков (как их обычно изображали исследователи "забарьерья" по древним картам и теориям) - вскоре, и они тоже стали красным. Затем, скелет внезапно замер и исчез, а его место занял человек - лица его разглядеть не получалось и вообще он казался немного ирреальным (даже по меркам сна) и пугающим. Карта продолжала увеличивать масштаб - вот уже картина мира перед Сион стала совершенно ей непонятной и больше напоминавшей атласы звездного неба, но маляр не останавливался - красное распространялось все дальше и дальше, словно стремясь поглотить все.
А затем, человек внезапно пошатнулся, выронил банку с краской и свободной рукой схватил себя за вторую, а затем начал бороться сам с собой, но без особого успеха. Напряжение нарастало - что-то должно было произойти, но... в этот момент Сион проснулась. Просто проснулась - наступило утро, все было тихо и спокойно, никаких сигналов вторжения или чего-то подобного.

Одной из возможных (и даже весьма вероятных) причин появлений у Сион подобных странных снов, определенно несущих в себе если не какой-то тайный смысл, который было трудно выразить словами, то уж точно какую-то идею, мог бы быть философский камень. Пожалуй, практически каждый список особенностей Сокровища Алхимии, составленный теми, кто им обладал (или хотя бы, якобы обладал) указывал на то, что простое нахождение с ним под одной крышей может навевать отдельным, наиболее чувствительным личностям, пророческие сны. Подобное единство мнений, пожалуй, могло свидетельствовать в пользу справедливости этого наблюдения (хотя, исключать того, что на самом деле это было просто растиражированной ошибкой, которую раз за разом повторяли те, кто камня и в глаза не видел), ну или, как вариант, таким вот свойством мог обладать именно этот камень. Великий Шазард, ведь обладал достаточно странным чувством юмора, следы которого носили на себе очень многие из созданных им артефактов. А еще он тоже придавал несколько преувеличенное значение всяким пророчествам, предсказаниям и предчувствиям, что обычно ставилось ему в укор - равно, как странное поведение в конце жизни, включавшее в себя беспрестанное участие в различных военных конфликтах, отрицание существования богов и пропаганду странной разрушительной философии (что-то на счет того, что в жизни не было никакого смысла и следовало прожить ее исключительно ради собственного удовольствия, не думая о будущем).
В общем, так или иначе, а вряд ли Сион сейчас могла бы точно сделать заключения относительно сна - вот если бы странные видения подтверждались или хотя бы регулярно повторялись, можно было делать точные выводы относительно того, являются ли сны госпожи Сокарис пророческими, лжепророческими (то есть, теми, которые содержат предсказания о будущем, но ошибаются) или же просто вызваны необычной кухней и необычной ситуацией - как ни крути, а даже в беспокойном Атласе не каждый день происходят обыски, ограбления, попытки убийств и невероятно перспективные предложения... С одним человеком и всего-то за неполные двенадцать часов, по крайней мере.
Магическая защита осталась ненарушенной и снять ее не составило для девушки труда, а вот телохранитель и гость ее дома... Действительно уже не спали (по всей видимости, первый проснулся пораньше, поскольку таковы были требования его профессии, а второй - поскольку Нижнем Городе пословица про раннюю пташку, которая находила золотые монетки, была на редкость актуальна), а разговаривали между собой. Точнее, в основном разговаривал мальчишка, а Питер просто что-то записывал или рисовал.

И в самом деле, методиками изображения людей по словесным портретам, широко применяющимися в различного рода охранных структурах, Питер владел на вполне достойном для того, кто никогда не проходил специализированного обучения для работы в этих самых структрах, уровне, да и вообще отличался на удивление неплохими способностями к живописи. Не то, чтобы в тот день, когда он решил зарабатывать себе на жизнь нанесением другим людям тяжелых повреждений... в смысле, охране рубежей и интересов родины (т.е. пошел в армию), мир лишился великого художника, способного создать бессмертные творения, славе которых было суждено греметь в веках и тысячелетиях, однако, при достаточном образовании, рисовать за деньги (даже большие деньги) людей богатых, знатных и могущественных, он бы, пожалуй, смог бы - гений бы не вышел, но ремесленник высокого класса - вполне. Да и профессиональный дознаватель с аналогичной специализацией, пожалуй, тоже бы получился - даже то, что речь ночного гостя была очень сумбурной (его словарный запас был небогат и он долго и нудно мекал, пытаясь найти выражение для мыслей, иногда запинался и умолкал, задумывшись, после чего начинал быстро-быстро тараторить, путался и так далее) и, зачастую, слишком эмоциональной (собственно, то, что вор даже не сразу заметил появление Сион, будучи увлеченным "дачей показаний", уже о многом говорило), а так же сопровождалась обильной жестикуляцией, очевидно призванной помочь ему в объяснениях, не помешало ему заниматься своим делом без каких-либо видимых затруднений.  Которое к моменту появления девушки в комнате уже близилось к концу - паренек просто вспомнил еще пару каких-то деталей, которые он посчитал важными, что вынудило Питера слегка изменить уже почти готовый рисунок.
-Закончили. - произнес телохранитель, спустя пару минут, когда понял, что мальчишка уже полностью выложил все, что ухитрилось сохраниться в его памяти (он даже внешне стал выглядеть каким-то выдохшимся - впрочем, обычно так и бывает, когда эмоций во что-то вкладывается слишком много), после чего подошел к Сион и протянул ей доску с рисунком.
На нем изображался мужчина где-то тридцати-тридцати пяти лет от роду, среднего роста и немного сутулящийся, одетый в темно-синюю мантию волшебника несколько старомодного кроя (т.е. с широкими рукавами и длинными полами, которые обычно подметали пол и высоким воротником), с кудрявыми волосами каштанового цвета, которые несколько беспорядочно торчали на голове. Черты лица его можно было назвать утонченными и даже красивыми, но все портил длинный и массивный нос, чем-то похожий на клюв, а так же глаза - их выражение было одновременно злым и напуганным, которые придавали ему вид... даже не ворона или вороны, а какой-нибудь обиженной сороки. Это был Демия Синий.

Господин Демия при логическом осмыслении его личности, вполне хорошо вписывался в роль нанимателя наемных убийц - он был недостаточно кровожаден для того, чтобы пытаться свести счет с ничего ему не сделавшей Сион лично, однако вполне способен был заплатить другим личностям, не одаренных большой "совестью", которые бы могли сделать за него всю грязную работу. Его участие так же объясняло поведение господина Темитрия - последний, наверняка знал, что против госпожи Сокарис играет какой-то крупный гильдейский чин и потому и предложил свое покровительство... Да и мотивы, которыми он мог руководствоваться, были достаточно весомыми и обоснованными.
История господина Синего была достаточно необычной и в чем-то имела параллели с биографией самой Сион - волшебник из благородного рода, благодаря врожденному таланту (правда, в отличие от госпожи Сокарис, Демию тщательно шлифовал целый "выводок" специалистов, нанятых его родителями - обделенные природой, но полные решимости превратить сына в то, чего они так и не смогли достичь) сумевший достичь высокого положения в юном возрасте (ему было не больше двадцати, когда он получил титул Синего - в те времена, когда цветной титул значил большее, чем сейчас), в последствии замеченный Хальсиформом, когда тот только-только сумел выбиться в высший эшелон Гильдии и получивший его покровительство... Он внес очень большой вклад в развитие химерологии в Атласе - ходили слухи, что он даже сумел создать гибрид из дракона и тролля, однако сейчас его карьера, по всей видимости шла к концу. Сион могла услышать отдельные высказывания, безукоризненно вежливое, но отдающие могильным холодком и злорадством, смысл которых заключался в том, что Демия достиг своего пика и теперь может только падать в забвение, не в силах перешагнуть тот рубеж, который природа положила его способностям. И, что было гораздо прозаичнее, недавно открыто начавший протестовать против некоторых решений своего патрона, который до этого использовал его в качестве политического щита против Тарима. В общем, он мог стоять и за покушениями и за попытками украсть что-нибудь у Сион - и то и другое было ему нужно. Однако, решение не предъявлять ему обвинений тоже было мудрым - ведь доказательства обычного уличного воришки уж точно нельзя считать весомыми.
-Гор - представился юный преступник с неприкрытой радостью в голосе - предложение явно преисполнило его энтузиазмом. -То есть, Гораций Нельсон. А вы не шутите? Мне правда здесь можно остаться?